В Польше началась русофобия в интернете, по ТВ пропагандировали ненависть к русским. Экс-игрок Заглембе Жигулев об отношении после 24 февраля

Экс-игрок Заглембе Илья Жигулев рассказал о ситуации в Польше после 24 февраля.

– Помнишь, как узнал утренние новости 24 февраля?

– В тот день я проснулся раньше всех – жена с сыном еще спали. Начал собираться на тренировку. Потом сел завтракать, открыл соцсети – и все увидел.

– Сразу понял, что в Польше тебя скоро не будет?

– Если честно – это последнее, о чем я думал. Как я уже сказал, до 24 февраля я вообще не интересовался политикой, поэтому был в шоке от таких новостей. Потом пришло чувство страха за жену и сына. Мы где-то две недели не выходили из квартиры. Вернее, выходил только я, когда нужно было ехать на тренировку.

– Как на случившееся отреагировали в команде?

– Многие ребята поддержали меня. Но в заявку на игры я попадать перестал. Понимал, к чему все идет. Федерация давила на клуб, чтобы со мной побыстрее разорвали контракт. Насколько знаю, одного мотогонщика сразу же попросили из страны.

– Не знал об этой истории.

– После 24 февраля в Польше началась русофобия в интернете. По польскому ТВ открыто пропагандировалась ненависть к русским. У многих людей из-за этого затуманился разум.

– Лично у тебя были проблемы?

– Смотри: после начала всех событий в Польшу приехало где-то пять миллионов украинских беженцев. Они почти все разговаривают на русском. Даже в таком маленьком городе, как Любин, можно было услышать русскую речь. Может, люди думали, что я тоже украинец. Наверное, если бы ходил и кричал, что я русский, то у меня были бы проблемы.

– Как ты уезжал из Польши?

– У меня оставался еще год контракта с Заглембе, поэтому мы долго договаривались о разрыве. Расстались в итоге нормально: мне выплатили компенсацию, мы пожали руки, и я уехал. Кстати, с деньгами там вообще получилась интересная ситуация.

– Какая?

– Первые три зарплаты мне приходили на Сбербанк, где у меня был открыт иностранный счет. Потом мне сказали, что из-за этого могут быть проблемы, и я сделал карту их местного банка. После 24 февраля курс сильно скаканул, и я на все евро, которые лежали на Сбере, купил рубли. Тогда 1 евро стоил 129 рублей, так что вышел в плюс я прилично.

– А что стало с картой польского банка?

– Онлайн-банк был привязан к польской сим-карте. Ее у меня заблокировали (потому что долго ей не пользовался), поэтому вывести деньги я не мог. Там лежала практически вся зарплата за полгода и сумма, которую мне выплатили в качестве компенсации за разрыв контракта.

– Так и остались замороженными?

– Нет, почему? Тратить-то можно. Прошлой зимой был в отпуске в Дубае – там расплачивался только польской картой. И на этих зимних сборах тоже использовал ее. В итоге деньги на ней кончились только месяц назад.

– Чем тебе запомнятся девять месяцев в Польше?

– Положительных воспоминаний больше, чем отрицательных. Это был очень крутой опыт. Жаль, что все так закончилось, – сказал полузащитник, сейчас выступающий за Пари НН.