Мамаев о срыве трансфера в МЮ в 2012-м: Не всегда все зависит от тебя. Это жизнь, за что мы ее и любим

Полузащитник Ростова Павел Мамаев рассказал, как в 2012 году сорвался его переход в Манчестер Юнайтед.

– 2012-й год. Ты в Майами, Тошич до тебя дозванивается и говорит: Тобой интересуется большой европейский клуб. В итоге, это – Манчестер Юнайтед. Как проходили переговоры и почему ты не перешел в МЮ сэра Алекса Фергюсона?

– Да, была история такая. Зоран говорит: Паша, со мной связались люди. Тебя хочет приобрести европейский клуб. Я говорю: Кого-чего?, он говорит: Это люди – европейцы, нужно знание языка. Я языком не владею настолько, но у меня сестра родная закончила институт иностранных языков и в этой сфере работает. Я говорю, пусть с сестрой связываются и общаются.
 
Я на тот момент не был игроком сборной и отец сразу сказал, что в Англии нужна рабочая виза с учетом процента игр за сборную. Мы были уже на финишной прямой, я уже вылетал из Москвы, когда мне позвонил генеральный директор ЦСКА и сказал: Паша, на следующий день приходишь и завершаем сделку.

Я приехал на сбор ЦСКА и мне Зоран говорит: Что ты здесь делаешь? В итоге, вопрос закрылся 28–29 января, нам позвонили и сказали, что проблемы с визой решить мы не можем.
 
– Официально – у тебя были проблемы с визой, но у меня есть достоверная информация, почему ты не перешел в Манчестер Юнайтед.

– Открой мне тайну.

– В последний момент так же, как Зорану Тошичу, Фергюсон позвонил Дику Адвокату, который работал в сборной России. И, по моей информации, Дик Адвокат дал плохую рекомендацию тебе.

– Я слышал про эту версию. Возможно, оно так и есть. Я не хочу кого–то обвинять, осуждать или говорить плохие вещи, потому что не знаю, насколько это правда.

– Я одного не понимаю: как тренер сборной может дать плохую рекомендацию, чтобы человек не перешел в Манчестер Юнайтед. Как можно было обломать переход в такой клуб?

– Это и есть наша жизнь. Не всегда все зависит от тебя, иногда – от каких–то обстоятельств, а иногда – от каких–то людей. Это надо принимать и жить с этим дальше.

Я тебе скажу, что через 8–9 месяцев после этой истории я мог оказаться в Алании, и это тоже жизнь, понимаешь? Граница в 9 месяцев – и ты мог быть там, а мог быть здесь. Это жизнь, за что мы ее и любим, – сказал Мамаев.